– Значит, без жертвы не обойтись.

– Закари?

– Да.

– Но они дождутся полнолуния?

– Да.

– То есть еще две ночи, – вмешался Карралис. – Полли, Ог идет с тобой. Если понадобится помощь, отправь его. Он плавает, словно рыба, как и ты. И все же, Полли, знай, что мы с тобой. Линии между звездами и нами с тобой – как… как…

– Как провода на столбах, – помог ему подобрать слова епископ Колубра. – Тебе это ни о чем не говорит, Карралис. Но в наше время мы умеем посылать слова на расстоянии.

– Телеграммы, факсы… – подсказала Полли.

– Если твое сердце останется открыто нам, Полли, эта связь тоже будет открыта.

– Карралис! – Епископ вскинулся, размахивая руками. – Мне только что пришло в голову! – Он окинул взглядом шатер, задержался на Клепе и снова посмотрел на Карралиса. – Ты же не собираешься оставить Клепа здесь как военнопленного, или раба, или что-нибудь в этом духе? Нет?

– Нет. Когда выздоровеет, он свободно может уйти.

– Если он достаточно здоров, чтобы Тав и Волчонок могли принести его сюда, значит он достаточно здоров, чтобы посадить его в каноэ вместе с Полли. Давайте отошлем его назад вместе с ней. Тогда она будет богиней, которая спасла Клепа!

Клеп радостно рассмеялся:

– Великолепно! Однако как странно: мне не хочется уходить…

Он посмотрел на Анараль, и девушка посмотрела на него в ответ. Линия любви, протянувшаяся между ними, была почти осязаема.

– И все же тебе придется уйти, – сказал Карралис. – То, что придумал епископ Цапля, превосходная идея. А если тебе, Клеп, предстоит стать новым старейшиной племени, то чем скорее ты вернешься, тем лучше.

– Но я еще очень молод.

Клеп напоминал Полли ее брата, Чарльза, следующего за ней по возрасту. Чарльз тоже был рассудителен не по годам и ужасно влюбчив.

– Вашему старейшине еще жить да жить, – заверил его Карралис. – Мы снарядим два каноэ. Полли слишком устала, чтобы плыть вдвоем с Клепом. Тав, ты отправишься с Полли и Клепом. А ты, Волчонок, поплывешь с Анараль. Когда каноэ окажется достаточно близко от берега, чтобы Полли могла доплыть самостоятельно, ты, Тав, присоединишься к Анараль и Волчонку.

– Надо поторопиться, – посоветовал Клеп, – чтобы добраться туда до рассвета.

Все произошло так быстро, что у Полли даже не было времени поразмыслить – только принять как факт, что в данных обстоятельствах план епископа лучший из возможных. Ее одели в теплую тунику из овечьего меха, оказавшуюся как нельзя более кстати. Клепа усадили в одно из каноэ. Полли устроилась на носу, Ог свернулся у нее в ногах. Тав сел на корме и взял весло. Анараль с Волчонком расположились во втором каноэ, чуть поменьше.

Они оттолкнулись от берега и направились в черные воды. Полли только раз обернулась, чтобы помахать епископу с Карралисом. А потом устремила взгляд в темную даль.

Два каноэ беззвучно скользили по озеру. Тав с Волчонком гребли ритмично, без малейших всплесков; весла дружно погружались в воду, направляя каноэ вперед.

Клеп молча лежал и смотрел на небо – бархатно-черное, нетронутое отсветами больших городов. Звезды светили, но сквозь слабую дымку, и отдельные участки неба были закрыты облаками. Полли куталась в меховое одеяние Анараль. Ночной воздух был холодным, а она еще не совсем согрелась после длительного заплыва.

Полли обернулась и посмотрела на Тава. Его мускулы плавно переливались под кожей при каждом взмахе весла. Нет, она никогда не сумеет мыслить так, как Тав. Полли могла вообразить мир богов и богинь, Матери-Земли, но в глубине души не понимала этого, воспринимала лишь как часть великолепного целого.

– Тав!.. – шепнула она.

– Пол-ли?

– Если Тынак решит, что я… меня надо принести в жертву Матери…

– Нет! – с жаром возразил Тав. – Я этого не допущу.

– Но если дождя так и не будет?

– Я не позволю Тынаку причинить тебе вред.

– А если я вернусь к тебе и народу Ветра, а засуха не прекратится, если дождей больше не будет, что ты тогда станешь делать?

Молчание тяжело повисло в воздухе.

– Тав?

– Не знаю. – Его голос звучал глухо, и на миг он сбился с ритма и плеснул веслом. – Меня воспитывали как воина. У нас дома, там, за большой водой, всегда были пленные из соседних племен. Мать не требовала от нас никого, кто дорог нашему сердцу.

– Но ты по-прежнему веришь, будто Матери требуется кровь, чтобы ее умилостивить? – Слова «умилостивить» Тав не знал – Полли вставила английское слово вместо огамического, которого не знала она, поэтому она уточнила: – Матери требуется кровь, иначе она разгневается и не пошлет дождя?

– Не знаю. Мать была добра к нам. Карралис с его знанием звезд благополучно нашел путь через большую воду, но ветра были благоприятны. Потом нам дали каноэ – больше, чем это, – и ветер и дождь гнали нас вверх по рекам и привели в это озеро, к народу Ветра. Тогда буря улеглась и появилась радуга. Я не умер. Карралис – целитель. Мы благословляли Мать, и она благословляла нас. Но теперь она лишила нас дождей, и, хотя наша земля по-прежнему зеленеет, мы не сможем защитить ее, если за озером по-прежнему будет засуха. Я думал, что понимаю Мать, и пытался повиноваться ее воле. Но теперь я не знаю. Просто не знаю.

«А ведь я тоже ничего не знаю о Творце, который, как я верю, все создал… – подумала Полли. Она посмотрела на небо. Среди клочьев облаков безмятежно сияли звезды. – Но если бы я все знала, тогда не было бы места чуду, ведь того, во что я верю, куда больше, чем того, что я знаю…»

– Скажи, моя Пол-ли, – вмешался в ход ее мыслей Тав, – а отчего этот За так сильно хочет встретиться с тем целителем за озером, если наш целитель намного лучше?

– Наш целитель?

– Ну, Карралис! – нетерпеливо сказал Тав. – Ты что, не знала?

– А Волчонок?

– Волчонок умеет то, что умеют в племени. И он учится исцелять руками – ты сама видела тогда, с епископом.

– Ну да.

– Но это Карралис… как же это сказать… помог вырасти дару Волчонка.

Теперь, когда Тав об этом сказал, это казалось очевидным. И как же она сама-то не сообразила? Закари был так сосредоточен – сначала на Волчонке, потом на целителе за озером, – что Карралис как-то вылетел у нее из головы…

– Какая же я глупая! – воскликнула Полли.

– Ну просто слишком много всего случилось, – утешил ее Тав. – Тсс! Мы почти на месте.

Тав сказал, что никогда прежде Мать не требовала никого, кто дорог его сердцу… Полли были дороги его слова. Ей так хотелось, чтобы Тав прикоснулся к ней, сказал, что он заботится о ней и будет ее защищать, что он никогда никому не позволит положить ее на алтарь и принести в жертву… Сумеет ли Тав сдержать обещание и защитить ее от Тынака? Его мысли путались так же, как и мысли Полли. А их пути были настолько чужды друг другу! Неужели они в самом деле могут быть связаны одной из тех линий, что соединяют звезды, места благой силы и людей, которые любят друг друга?